ХРАМ СВЯТИТЕЛЯ ВАСИЛИЯ ВЕЛИКОГО - <
Выделенная опечатка:
Сообщить Отмена
Закрыть
Наверх

ИГУМЕН В СВОЕМ ОТЕЧЕСТВЕ!

 
Белые пятна всегда существовали и существуют в истории человечества. Не обошли они стороной и Россию. Но речь в данном случае пойдет скорее об обратном. Когда многое известно и о конкретном событии, и о самом человеке, но его как бы нет, словно само имя вычеркнуто из истории.
 
Между тем историки Сергей Соловьев, Василий Ключевский и Николай Костомаров в работах о Смуте и польско-литовском нашествии относили настоятеля Троице-Сергиевой лавры Дионисия к патриотам земли русской наравне с Мининым и Пожарским.
 
В начале XVII века Русь стояла на краю гибели, по стране бродила Великая Смута. И именно Дионисий после смерти патриарха Гермогена возьмет на себя роль духовного лидера, именно он будет увещевать воевод объединиться вокруг князя Дмитрия Пожарского и благословит вновь собравшееся войско на битву с захватчиками, как когда-то благословил войско Дмитрия Донского преподобный Сергий Радонежский.
 
Родился Дионисий около 1570 года во Ржеве. При крещении наречен был Давидом. Когда мальчику было 5-6 лет, родители переехали в Старицу, что в Тверской губернии, где отец Давида стал городским главою. С детства он мечтал о монашеском пути, предпочитая детским играм чтение церковных книг. Его духовный отец, по имени Григорий, дивился его смирению и крепкому разуму, и не раз говорил окружающим: «Видите, чада, этого моего духовного сына: некогда будет он нашим отцом».
 
Однако родители не поддержали выбор сына и по достижении совершеннолетия - оженили. Но недолго длилась семейная жизнь будущего архимандрита, один за другим скончались двое его малолетних детей, а за ними и жена. И вскоре Давид принял постриг в Старицком Успенском монастыре и был наречен Дионисием. Монастырь этот пользовался особым покровительством Иоанна Грозного и был по тем временам достаточно богатой обителью. Вскоре начитанного и кроткого монаха назначили казначеем, а где-то в 1605 или 1607 года Дионисий стал настоятелем этого монастыря. Именно сюда Лжедмитрий I сошлет опального патриарха Иова с предписанием держать оного «в озлоблении скорбном», но Дионисий пренебрег указами новоявленного самодержца и оказал патриарху весьма теплый прием. Как полагают исследователи, именно Иов возьмет с собой Дионисия в столицу в феврале 1607 года, когда москвичи будут просить прощение у первосвятителя и там познакомит его с патриархом Гермогеном.
 
Тяжелее время для русского государства, чем начало XVII века, сложно себе представить. В Первопрестольной вовсю хозяйничали поляки и литовцы с перешедшими на их сторону русскими изменниками. Однажды свои же московские люди, озлобившись на патриарха Гермогена за отказ благословить их на совместный с поляками поход, схватили его и со всякой руганью повлекли на лобное место. Одни толкали его, другие бросали песком в лицо, иные же дергали за седые власа. И когда многие трепетали, один лишь Дионисий в такой беде ни на шаг не отступал от патриарха, страдал вместе с ним и со слезами увещевал перестать бесчинствовать, о чем свидетельствуют многие из самовидцев.
 
Дионисий стал верным соратником патриарха Гермогена, который, дивясь его разуму, часто говорил церковной братии: «Посмотрите на старицкого архимандрита, как он подвизается: никогда он от соборной церкви не отлучается и на царских и других церковных собраниях всегда присутствует». Судя по всему, именно это и стало поводом, что Гермоген в знак особой милости назначил Дионисия игуменом Троице-Сергиевой лавры в 1610 году.
 
Сергиева обитель совсем недавно выдержала тяжелейшую осаду. По окрестностям сновали польские и казацкие шайки. Толпы русских людей бежали к Лавре, в надежде найди приют и спасение. Как свидетельствую летописцы тех лет: «Многие из них были обожжены, с других волосы на голове содраны, у иных крест-накрест руки и ноги обрублены, у других чрево прожжено раскаленным камнем. Вся обитель Пресвятой Троицы была переполнена умирающими от голода и наготы, от страшных ран и от лютых безобразных мучений… Мертвецы лежали не только в монастыре, но и в слободах, и в деревнях, и по дорогам, всюду страшно было видеть обнаженность и срамоту жен и девиц. И не было возможности ни исповедовать кого-либо перед смертью, ни причастить святых Христовых Таин».
 
Видя все это, отец Дионисий решился употребить всю монастырскую казну на помощь нуждающимся мирянам и ратным людям. Не всем монахам пришлась по душе такая затея. Но Дионисий, слыша недовольные голоса, обратился к братии со слезами: "Сами видите, что Москва в осаде и литовские люди рассыпались по всей земле нашей воевать, а у нас же в монастыре людей хотя и много, но ратных и умеющих мало, да те погибают от цинги, от голода и от ран. Мы же, государи, обещали в иночестве умереть, умереть, а не жить. Если же при таких бедственных обстоятельствах не станет у нас ратных людей, то что будет? Итак, что у нас есть хлеб ржаной и пшеница и квасы в погребе, все отдадим, братии, раненым людям, а сами будем есть хлеб овсяный, без кваса, с одной водой, и не умрем. Пусть каждый делает все, что может для других, а дом Святой Троицы и великих чудотворцев не запустеет, если только станем молить Господа нашего, чтобы подал нам разум».
Настоятель посылает монахов и монастырских слуг подбирать больных и раненых по окрестностям, привозить в монастырь и лечить. По благословению архимандрита, начали строить деревянные дома для болящих и бесприютных. И как свидетельствуют авторы «Жития преподобного Дионисия Радонежского» молитвами настоятеля случилось умножение муки в хлебне, ради великого чудотворца Сергия.
 
Москва же к тому времени уже полтора года как находилась в руках поляков и литовцев. Патриарх Гермоген заморенный голодом лежал в земле сырой, Филарет Романов увезен поляками в Речь Посполитую. Царя не было, бояре передрались за власть. Русь, раздираемая междоусобицами и гражданской войной, неуклонно катилась в пропасть. Дионисий естественно все это понимал, как и то, что не осталось после патриарха Гермогена на Руси духовного лидера способного усовестить и объединить разрозненных русских воинов. И троице-сергиевый архимандрит взял на себя эту тяжелейшую миссию. Он неустанно возлагал молитвы об очищении отечества от иноземного ига, а самое главное шлет вместе с учениками во все концы Руси грамоты с призывом прислать, кто что может для собрания нового ополчения. Некоторые из этих грамот сохранились, и по сей день.
 
«Божиим праведным судом, за умножение грехов всего православного христианства, в прошлых годах учинилось в Московском государстве межуусобие, не токмо межу общего народу христианского, но и самое сродное естество пресечеся, отец на сына и сын на отца восста, единородная кровь в межуусобие пролилась… - писалось в тех грамотах. - Где святые Божии церкви и Божии образы? где иноки многолетними сединами цветущие и инокини добродетелями украшены, не все ли до конца разорено и оборугано злым поруганием? где народ общий христианский, не все ли лютыми и горькими смертьми скончашася? где множество бесчисленное во градах и в селах работные чади христианства, не все ли без милости пострадаша и в плен разведены? Помяните и смилуйтесь над видимою общею смертною погибелью, даже и вас самих та же лютая не постигнет смерть: чтоб служивые люди безо всякого мешкания поспешили к Москве, в сход, ко всем боярам и воеводам и всему множество народу всего православного христианства».
 
С такими воззваниями спешили из Лавры гонцы в разные города и полки Руси. Троицкие грамоты ободрили народ: особенно сильно было воодушевление в Нижнем Новгороде. Рассказывают, что когда Косьма Минин прочитал грамоту Дионисия, он сказал: "Святой Сергий явился ко мне во сне и приказал возбудить уснувших; прочтите грамоты Дионисиевы в соборе, а там что будет Богу угодно." По призыву Минина собралось ополчение и под начальством князя Дмитрия Пожарского двинулось к осажденной Москве.
 
Дионисий приветствовал ратников в стенах Лавры. Когда же войско собралось воедино. Настоятель с братией вышел благословить ополчение. Как пишут очевидцы, дело происходило на горе Волгуше, в то время сильный ветер дул навстречу воинам. Некоторые из ратников начали роптать, дескать, пути не будет, не того руководителя выбрали. Но Дионисий, невзирая на слова недовольных, отслужил молебен и окропил воинов святой водой, непрестанно внушая им призывать себе на помощь Господа, Пречистую Матерь и радонежских святых Сергия и Никона. И внезапно совершилось чудо: мгновенно изменился ветер и стал попутным как бы от церкви Святой Троицы, отчего произошло немалое воодушевление среди воинов. Вместе с войском Дионисий отправил соавтора своих грамот келаря Авраамия, обладающего даром красноречия и убеждения, чтобы тот находился безотлучно при полках.
 
Не было мира между соединившимися под Москвой князьями Пожарским и Трубецким, но преподобный Дионисий своими увещеваниями сумел убедить их во имя спасения Отечества забыть все распри. Еще продолжалась осада: поляки не желали сдаваться, засев в Кремле и Китай-городе, как снова казаки готовы были взбунтоваться. Жаловались они на нищету свою и богатство вождей, желая перебить их и разбежаться. Архимандрит Дионисий шлет им из лавры — ризы и стихари, вышитые жемчугом, со слезным молением не покидать отечество. И усовестились казаки, возвратили обители ее пожертвования, поклявшись переносить лишения. Приступом был взят Китай-город, сдался Кремль. С Божьей помощью столица была очищена от врагов.
 
Дионисий со всей братией благословил изрядно поредевшее войско на лобном месте Красной площади, а затем с торжественным песнопением вступил в храм Успения и плакал при виде оскверненной святыни. Архимандрит и келарь, были при избрании Михаила Романова, которое совершилось в Москве в их Троицком подворье. Авраамий возвестил о том народу с лобного места, и сам в числе почетных послов ходил приглашать юношу на царство. Когда же, по многом плаче, умолен был юный царь, архимандрит Дионисий благословил Михаила на спасенное царство.
 
Не забывал Дионисий и о повседневных делах во вверенной ему Лавре. Ее башни и стены после осады были изрядно разрушены, уцелевшие от огня кельи стояли почти без кровли, имения разорены, рабочие разбежались.
 
Еще шли начатые поправки по хозяйству, как царь Михаил Федорович поручил Дионисию грамотой от 8 ноября 1616 года исправить Требник от грубых ошибок, которые вкрались от времени. Главными помощниками Дионисия в этом нелегком деле стали ученые старцы Арсений Глухой и Антоний Крылов, а также священник Иоанн Наседка, впоследствии ставший одним из авторов «Жития преподобного Дионисия Радонежского». На это дело у них ушло полтора года, труд был проделан колоссальный, так как ошибок было найдено великое множество. Иные крайне грубые, например, о воплощении Сына Божия в Потребниках и Служебниках было найдено «яко Отец Бог с Сыном воплотися». В результате текст Требника был исправлен и существенно расширен по сравнению с изданием 1602 года. Книжники вышли за рамки задания, занявшись правкой и других богослужебных книг — Триоди Цветной, Октоиха, Общей Минеи, месячных Миней.
 
Многие из предложенных ими поправок вошли затем в московские издания XVII века. По инициативе Дионисия была проделана систематическая правка заключительных славословий в молитвах. Из конечных славословий молитв, обращенных к Богу Отцу или к Богу Сыну, было изъято обращение к другим лицам Святой Троицы. Поправка, вызвавшая впоследствии наиболее резкую реакцию, была сделана в молитве на освящение воды, читавшейся в навечерие Богоявления. Из прошения: «Сам и ныне, Владыко, освяти воду Духом Твоим Святым и огнем» — были удалены слова «и огнем». Справщики основывались на том, что в более ранних Служебниках эти слова отсутствовали, а в рукописях второй половины XVI века они вписаны на полях или над строкой.
 
В мае 1618 года исправленные труды были представлены на Соборе местоблюстителю Патриаршего престола Ионе митрополиту Крутицкому. На Соборе против Дионисия и его помощников выступила группа троицких монахов во главе со старцем-уставщиком Филаретом, головщиком Логгином, ризничим Маркеллом. Они обвинили архимандрита в том, что он «во многих книгах выскребал, и вырезал, и писал во том месте по своему произволу». Их поддержал архимандрит Чудова монастыря Авраамий. После долгих и упорных споров Дионисию и его сотрудникам был вынесен обвинительный приговор. Собор осудил их за то, что они «имя Святые Троицы в книгах велели морати и Духа Святого не исповедует, яко огнь есть». Первое из этих обвинений было связано с исправлением конечных славословий. Второе обвинение имело в виду изъятие справщиками слов «и огнем» в молитве на великом освящении воды. К началу XVII века сложился обычай при освящении воды опускать в нее зажженные свечи. Обоснование такой практики видели в словах Иоанна Предтечи о Христе: «Той вы крестит Духом Святым и огнем», которые неверно толковались как отождествление Святого Духа с огнем.
 
Игумену Дионисию и Иоанну Наседке было запрещено служить, старцы Арсений Глухой и Антоний Крылов были лишены причастия. Настоятель и старцы должны были отправиться в ссылку в разные монастыри. Но поскольку на тот момент вокруг Москвы сновали шайки разбойников, Дионисий был заключен в Новоспасском монастыре, где на него была наложена суровая епитимия. Здесь Дионисию пришлось вытерпеть много оскорблений. Его морили голодом, томили в дыму бани, заставляли класть каждый день по тысячу поклонов. Дионисий же не только выполнял наложенную епитимию, но еще клал другую тысячу поклонов ежедневно.
 
По столице же был пущен слух, что-де явились такие еретики, которые хотят вывести в мире огонь. От этого в народе произошло сильное возмущение. Часто по праздникам Дионисия водили в оковах, а иногда возили верхом на кляче к митрополиту на смирение. Безумная чернь всячески издевалась над ним, бросала в него камнями, грязью и песком. Но, как пишут очевидцы, преподобный был как младенец, и все принимал со смирением и утешал братию, страдавшую с ним вместе, говоря: «Не скорбите, и не будьте безрассудны: Господь все видит. Мы страдаем за слово истины, и мучения эти не вечны, все это пройдет».
 
Положение Дионисия несколько улучшилось после приезда в Москву патриарха Иерусалимского Феофана. Кто-то из троицких монахов рассказал ему о злоключениях архимандрита Дионисия и, Феофан, вникнув в суть дела, подтвердил правильность исправлений богослужебных книг согласно греческим первоисточникам. Дионисий через год был выпущен из заточения, но обвинения с него так и не были сняты. В июне 1619 года Дионисий вместе с митрополитом Ионой встречал под Москвой возвращавшегося из польского плена Филарета Романова. Через неделю после возведения Филарета на Патриарший престол был созван Собор для пересмотра дела троицкого архимандрита и его помощников. На нем Дионисий в течение восьми часов отвечал на возводимые против него обвинения. В результате он был полностью оправдан и возвращен в Троице-Сергиеву обитель, где оставался настоятелем до конца дней своих.
 
Вскоре Лавру посетил патриарх Иерусалимский Феофан. Дионисий с братией оказали ему честь подобающую царскому величеству. Во время Литургии Феофан попросил отрыть ему раку с мощами преподобного Сергия Радонежского и, увидев их нетленными, плакал от умиления. Тогда же снял он клобук свой с головы и приложил его с молитвами к мощам преподобного, а затем просил Дионисия преклонить голову и возложил на него клобук со словами: «Да будеши первый старейшинства над иноки многими по нашему благословению…».
 
Не раз еще потом приходилось терпеть Дионисию от клеветников и доносчиков, но что они могли сделать невиновному. Зло, в конечном счете, всегда возвращалось к его отправителям.
 
Вся жизнь Дионисия была жизнью настоящего подвижника. Большую часть времени он проводил в молитве. Ежедневно совершал по шесть-восемь молебнов. Спать ложился за три часа до утрени и вставал всегда так, что успевал еще положить до нее триста поклонов. В церкви соблюдал строго церковный устав, сам пел и читал на клиросе, имея дивный голос, так что все утешались, внимая ему: как бы тихо не читал он, каждое слово было слышно во всех углах и притворах храма. Часто выходил вместе со всей братией на полевые работы.
 
Каждую утреню сам архимандрит обходил всю церковь со свечой в руках, посмотреть, нет ли отсутствующих, и если кого не было — посылал за ним будильщиков. При нем было в обители 30 иеромонахов и 15 иеродиаконов, а на клиросах стояло до 30 певцов. Примером своего смиренномудрия он внушил равенство между братией, а подвижническая жизнь его возбуждала и других к подвигам: по его примеру даже старцы почтенные не стыдились ходить звонить на колокольню. В обращении с братией он был кроток и прямодушен, приветлив и терпелив. Жившие с ним в одной кельи, никогда не слышали от него ничего обидного. Он всегда имел обычай говорить: «Если хочешь, брат, сделай это». Многие, не понимая его простого нрава, оставляли без исполнения его повеление, думая, что он оставляет дело на их волю. Тогда настоятель, выждав время, говорил: «Время уже, брат, исполнить повеленное, - пойди и сделай».
 
Когда же пришло время кончины Дионисия, по свидетельству бывших при нем, не отлучался он от церкви, даже в самой немощи своей. Еще накануне смерти служил Литургию и в день исхода был на утрене и обедне. В самый благовест вечерни встал он и, надев клобук и мантию, хотел идти в церковь, но, чувствуя конечное изнеможение, стал просить себе схимы. Уже едва мог преподобный стоять от болезни и сел на постель, прежде довершения последних молитв. Тогда перекрестив лицо свое, лег он на ложе и предал душу в руки Господа. Когда же было положено в гроб тело его, как пишут очевидцы, лицо архимандрита было благолепно, очи и уста веселые, так что в ту минуту многие из иконописцев списали лицо его.
 
Скончался преподобный Дионисий в мае 1633 года; итого настоятельствовал он в Троице-Сергиевой лавре 23 года.
Сам патриарх Филарет пожелал совершить над ним отпевание, для чего мощи его были перевезены в Москву, в Богоявленскую церковь, а потом возвращены в Лавру для погребения.
 
Вскоре после кончины его стали происходить чудесные явления и исцеления. Так от мощей преподобного исцелился князь Алексей Воротынский, который был весьма любим архимандритом. Князь одержимый тяжелой болезнью лежал на одре и не мог сам прийти поклониться усопшему, однако послал отслужить над ним панихиду, и как только принесли ему кутью после службы, тотчас хворь отступила от него.
 
В 1648 году, по воспоминаем монахов, приехал в Лавру небольшой отряд донских казаков, они стали просить им показать место погребения Дионисия. На расспросы о том, откуда вы знаете преподобного, казаки рассказали следующее: «Не знали мы его прежде, но великую он оказал нам помощь против сопротивных явлением своим на море. Нам уже предстояло быть всем перебитым от турок, но вдруг явился нам сей угодник, и осиял нас великий свет, а на врагов наших нашла тьма, и они ослепли. Мы же, получив помощь его явлением, победили своих врагов и по этой причине прибыли помолиться чудотворцам Сергию и Никону и поклониться гробу архимандрита Дионисия».
 
В 1652 году во время Великого поста царь Алексей Михайлович послал митрополита Ростовского и Ярославского Варлаама и боярина Салтыкова в город Старицу, для перенесения из Богородичной обители тела патриарха Иова. Во время вечерней службы явился митрополиту Варлааму архимандрит Дионисий. Он увидел, как Дионисий вошел с кадильницей в руках и, раздувая уголья, сначала покадил образа, потом и его покадил, и внезапно стал невидим, оставив по себе только чудное благовоние. А ведь именно Дионисий в свое время совершил обряд погребения над усопшим патриархом Иовом в Старице. Тем самым Дионисий поприсутствовал и при перенесении мощей патриарха в столицу.
 
И это лишь одни из немногих свидетельств святости Троицкого архимандрита. Дионисий был канонизирован и дата его поминовения приходится на 25 мая по новому стилю.
 
* * *
На сегодняшний день имя настоятеля Троице-Сергиевой Лавры преподобного Дионисия Радонежского словно выпало из истории. О нем практически не вспоминают.
 
Несколько лет назад появился у нас День народного единства (4 ноября), приуроченный как раз к освобождению Москвы от польско-литовских захватчиков. Казалось бы, чем не повод заглянуть в этот период истории своей страны? Но нет - как нет. Праздник какой-то без живого наполнения. Минина и Пожарского еще кое-как помнят, а имя преподобного Дионисия предано забвению.
 
Для сравнения, патриарх Гермоген был прославлен Русской Православной Церковью в лике святых как священномученик только через три века после своей кончины. Случилось это 12 мая 1913 года, в год 300-летия Дома Романовых. Преподобный же Дионисий Радонежский, был прославлен в лике святых вскоре после своей кончины. Память о них установлена Церковью в один день.
 
А многие ли знают, что за горельефы на Храме Христа Спасителя? Кому они посвящены…
 
Горько все-таки осознавать, что копилка нашей памяти - дырява! Мы, как и прежде, по словам А.С. Пушкина "ленивы и не любознательны", не помним ни родства, ни истории своей.
 
Хочется верить, что имя преподобного Дионисия Радонежского встанет в один ряд с именами Косьмы Минина, Дмитрия Пожарского, патриарха Гермогена и других спасителей Отечества.

                                                                           р.б.Дионисий


Назад к списку